Александр Сергеевич Морозов (1948 г.р.) – известный советский композитор, автор шлягеров в исполнении Аллы Пугачевой, Марины Капуро, Ярослава Евдокимова, Эдуарда Хиля, Эдиты Пьехи и других звезд советской эстрады. За многолетнюю творческую деятельность ему присвоено звание Народного артиста РФ, Украины и Молдавии. Признанный мастер искусств может писать песни в абсолютно разных стилевых направлениях. Этим интересно его творчество, да и сам маэстро весьма незаурядный человек.
Детство и юность
Александр Сергеевич родился 20 марта 1948 года в деревне Окница Молдавской ССР на границе с Украиной. Отец Сергей Мороз был украинцем по национальности, во время войны сменил фамилию на Морозов.
View this post on Instagram
A post shared by Александр Морозов (@morozov_music)
Чем сейчас занимается юморист
В последнее время выпуски «Кривого зеркала» стали выходит в эфир крайне редко. Но это не означает, что артисты театра, которым руководит Е. Петросян, сидят без работы. К примеру, Александра Морозова в столичных кругах знают не только как известного юмориста, но также как великолепного ведущего и конферансье. Его приглашают на свадьбы, корпоративные вечера, юбилеи и другие торжества. С таким веселым и зажигательным ведущим, как он, гарантировано море позитивных эмоций и ярких впечатлений. Программа, которую предлагает Морозов своим заказчикам, включает в себя различные конкурсы, шутки, танцевальные и юмористические номера. Этот вечер надолго запомнится и виновникам торжества, и гостям.
Музыка
Будучи студентом ЛТФКиС, Александр Морозов собрал музыкальную группу, с которой выступал на праздниках и торжественных мероприятиях учебного заведения. В 1968 году молодой музыкант написал первый хит на стихи Сергея Ильясова «Травы пахнут мятою», который повлиял на его творческую биографию. Болгарский певец Борис Гуджнов, исполнив шлягер на конкурсе «Песня года», получил первую премию, прославив имена и композитора, и поэта.
Помимо всероссийской известности, песня принесла студенту Морозову и хороший доход: сумма авторских отчислений превышала зарплату ректора вуза. Успех вдохновил музыканта на создание новой популярной композиции «Неприметная красота» для ансамбля «Поющие гитары». Следующий хит в исполнении Людмилы Сенчиной «А пока, пока по камушкам река бежит» ушла в народ.
После окончания пединститута Александр Морозов отправился в армию, где продолжил писать музыку для матросского ансамбля «Волна». Демобилизовавшись, в 1975 году музыкант поступил в Консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова, окончить которую не удалось из-за плотного гастрольного графика. Еще одной причиной было то, что на последнем курсе студенты обязаны писать симфонии, а Морозов занимался песенным творчеством. В эти годы его музыкальный стиль формировался под воздействием творчества педагогов В. Гаврилина и В. Соловьева-Седого.
С конца 70-х Александр плодотворно работал с поэтами Анатолием Поперечным, Михаилом Андреевым, Леонидом Дербеневым, Сергеем Романовым, Глебом Горбовским, Юрием Паркаевым, Евгением Муравьевым, писал циклы песен на стихи Николая Рубцова. Морозов сотрудничал с музыкальными ансамблями «Здравствуй, песня», «Веселые ребята», «Ариэль». С начала 80-х песни Александра Морозова попали в репертуар Эдиты Пьехи.
Александр Морозов – песня «Фантазер»
В 1984 году Александра Сергеевича пригласили для работы в группу «Форум». Под руководством композитора коллектив выпустил две пластинки – «Форум» и «Никто не виноват». В 1987-м Морозов покинул Москву и переехал в Украину, где работал с местными поэтами и музыкантами. В начале 90-х с семьей эмигрировал на Кипр, но уже в 1992 году вернулся в столицу России и открыл собственную студию звукозаписи «Мороз-Рекордс».
Песни Александра Сергеевича звучат в исполнении многих эстрадных звезд: Аллы Пугачевой («Мой голубь сизокрылый»), Филиппа Киркорова («Пташечка»), Валерия Леонтьева («Птица в клетке»), Надежды Бабкиной («Спасибочко»), Михаила Шуфутинского («А ты себя побереги», «Душа болит»), Льва Лещенко («От Петербурга до Москвы»).
В 1992 под лэйблом Sintez Records состоялся релиз альбома «Хрустальные цепи», где одноименную песню исполнил сам Александр Сергеевич.
Композиции Морозова делали людей знаменитыми. Так случилось с Ярославом Евдокимовым. Тогда молодого человека уволили с Днепропетровского шинного , написанным для него Александром Сергеевичем, певец прославился на весь Советский Союз. Позже исполнитель признавался, что сначала песня показалась ему «неяркой и несовременной».
Многие треки Морозова со временем потеряли авторство и получили статус народных, например, «Малиновый звон» и «Зорька алая».
Александр Морозов – песня «Хрустальные цепи»
Сольную карьеру Александр Морозов начал в середине 90-х годов, выпустив альбом «Именины сердца», в который вошли треки «Остановите землю», «Душа болит». В 2002 году автор начал концертную деятельность.
В течение 6 лет его дискография пополнилась 15 авторскими альбомами, среди которых особую популярность приобрели «Маленькая станция», «В горнице», «Любите, пока любится», «Жизнь хороша моментами».
В 2003 году Александр вместе с Мариной Парусниковой открыл театр песни «Самородок», который стал стартовой площадкой для многих молодых музыкантов. В творческом коллективе начали карьеру Николай Басков, Пелагея, Марина Капуро, оперные певцы Андрей Валентий, Андрей Савельев, Алексей Сафиуллин. В 2010 году под руководством Александра Морозова на Кипре состоялся фестиваль оперной музыки Music Open Pafos. В 2012 году композитора наградили дипломом «За вклад в отечественную культуру».
В феврале 2021 года на студии звукозаписи «Квадро» United Music Group вышел новый альбом Марины Капуро из серии «Маэстро» с новыми песнями Александра Морозова.
А на следующий год состоялся юбилейный концерт в честь 70-летия композитора и 50-летия его творческой деятельности.
Отрывок, характеризующий Морозов, Александр Сергеевич
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение. До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска. Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения. Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны. Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества. Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем. В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому. Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым. – Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе? – Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали. – Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно. – Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас? – Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю. – Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей. – Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина. – Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов. – Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей. Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки. – Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна… И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера. Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея. – Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков. – Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты. – И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.] – Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы. – Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину. Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении? Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил: – Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали! В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу. Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову. Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый. Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате. – Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна. Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз. – Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза. Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел: «Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года». Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось: Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
Личная жизнь
Семья у Морозова долго не складывалась. Музыкант женился три раза, пока не познакомился с нынешней супругой Мариной Парусниковой.
С первой женой Александр Сергеевич познакомился в молодости, ему только исполнилось 19 лет. Крохотная стипендия, маленький сын – супруга не понимала, зачем ее муж сидит с утра и пишет какие-то закорючки. «У тебя даже нет музыкального образования», – упрекала его молодая женщина. Семья развалилась, а на свет появился хит «На взлет».
Во втором браке Морозову, казалось бы, повезло. Утонченная актриса знала все его песни наизусть. Но и этот союз распался – Наталье не нравилось, что супруг постоянно гастролирует и не помогает ей в домашних делах.
Третьей женой композитора стала молоденькая девушка Татьяна. Морозов мечтал, что воспитает из нее «идеальную половину», но «сам стал мягкой глиной в ее руках». Супруге не нравилось музыкальное окружение песенника, и для того, чтобы работать, Александру Сергеевичу приходилось снимать отдельное помещение.
Александра Морозова пригласили для участия в эфире телепередачи, которую вела Марина Парусникова – продюсер, организовавшая в России первый конкурс красоты «Московская красавица – 88».
«Таня наконец стала мной довольна», – долгие 5 лет композитор жил в раю. Но «музыки больше не было» в его жизни. И прекрасное место превратилось для Александра Сергеевича в клетку. Денег им хватило бы до старости, но для Морозова невозможно было жить без песен.
Возвратившись в Москву, певец развелся, оставив все Татьяне, и уехал жить в недостроенный дом в Подмосковье. Александр Сергеевич вспоминал, как шел дождь и «была такая хандра… И вдруг ко мне снова пришла мелодия!». В ту осень песни лились потоком, он только успевал записывать. И вдруг Морозов стал думать о Марине и захотел, чтобы именно она оценила его творчество. Композитор позвонил в офис, но женщина отказалась говорить с ним.
На следующее утро Александр Сергеевич лично стоял в офисе Парусниковой с цветами: «Я буду приходить сюда каждый день», – сказал он, и Марина согласилась поехать к нему. Тогда, глядя на играющего и поющего только для нее Морозова, бизнесвумен поняла, что «этот дом, этот мужчина и эта музыка станут новым стартом» в ее жизни.
View this post on Instagram
A post shared by Александр Морозов (@morozov_music)
От трех браков Александр Сергеевич имеет детей: сыновей Дмитрия и Максима, дочь Александру. У Марины тоже есть двое наследников – Дарья и Иван.
На юбилейном концерте в 2021 году Александр Сергеевич признался, что счастлив, «хотя порой в личной жизни не все гладко складывалось». Композитор признал, что женщине нелегко жить рядом с человеком, «который полностью отдает себя музыке». Супругу он назвал родной и понимающей душой. «Бог мне послал Марину», – считает Морозов.
Сейчас семья Морозовых живет в загородном доме в Валуево, недалеко от музея-усадьбы А. Мусина-Пушкина. В особняке у композитора есть собственная студия звукозаписи и бассейн. Основные сведения о творчестве Морозова и фото с концертов можно найти на официальном сайте и на страницах Марины и Александра в «Инстаграме».
Участие в программе «Я худею»
Все мы привыкли видеть Александра Морозова пухленьким медвежонком с лучезарной улыбкой и пышной прической. Все эти нюансы придают его внешности инфантильность. Милый, забавный, пузатенький – именно таким запомнился зрителям Александр Морозов. Юморист похудел – эту новость моментально разнесли по стране ведущие печатные СМИ. Но для чего? Ведь поклонники принимали его таким, какой он есть – с пухленькими щечками и большим животом. Но лишний вес, как известно, негативно влияет на человеческое здоровье. В один прекрасный день юморист осознал это и подал заявку на участие в программе «Я худею». В течение 10 недель он вел борьбу с лишним весом, одышкой и жировыми складками на животе. Тренеры, психологи и диетологи оказывали всестороннюю помощь ему и другим участникам. Теперь можно с уверенностью сказать, что результат стоил потраченных усилий. Но юморист не собирается останавливаться на достигнутом, ведь до нормального веса (для его роста) еще далеко.
